Новости – Общество
Общество
Хрустальная судьба
Фото: Дмитрий Кустарев
О прошлом, будущем и настоящем Дятьковского хрустального завода
19 июня, 2014 13:40
13 мин
При въезде в Дятьково — заброшенная промзона: пустые производственные корпуса и складские помещения. Все это — Дятьковский хрустальный завод. Одно из старейших предприятий Брянской области.
Само Дятьково, хоть небольшой, но настоящий город. С соответствующей архитектурой и атмосферой. В прошлом здесь был центр промышленной империи дворян Мальцовых, которая включала в себя три соседние губернии: Орловскую, Калужскую и Смоленскую. Основателем ее считается Иван Акимович Мальцов. Его мать, Мария Васильевна, как раз и построила в 1790 году хрустальный завод близ деревушки Дятьково — она решила расширить принадлежащее семье стекольное производство. В 1810 году, с постройкой храма Преображения, деревня стала селом, а в 1938 — городом.
Прославилась хрустальная фабрика скоро. Благо, государь Александр I создал «режим наибольшего благоприятствования» таким мануфактурам, запретив ввоз стекольной продукции из-за рубежа. И мастеров завезли из Богемии — хрусталь из тех краев считался в Европе эталонным. Потомки чешских стеклодувов, говорят, работали на заводе еще в конце прошлого века. В 1829 году дятьковский хрусталь получил Большую Золотую Медаль на первой Всероссийской выставке мануфактур в Санкт-Петербурге. «…ни на каком заводе в России так чисто, аккуратно и искусно изделия не вырабатывались, и оная фабрика первая, которая довела до такой степени отделку, что ежедневно употребляемые вещи не уступают и аглицким, а потому принадлежат к первому разряду» — писалось в резюме выставки. После выставки сделан был первый заказ для императорского двора, «хрустальный карафин с 12-ю рюмочками за 95 руб. 25 коп. и хрустальная корзинка стоимостью 33 руб. 60 коп.» После этого завод еще не раз делал специальную посуду для государя-императора и его семьи.
Впрочем дятьковские изделия появлялись не только во дворцах, но и в скромных обывательских домах, и даже в крестьянских избах. Продукцией фабрики торговали в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Самаре, Одессе, Риге и других городах. Имелся и собственный большой павильон на Нижегородской ярмарке.
Дятьковский Преображенский храм — тот самый, что дал деревне Дятьково в 1810 статус села — именовали «Восьмым чудом света». Его украшали хрустальные и цветного стекла люстры, канделябры, жирандоли, подсвечники. Стены были облицованы плитами из хрусталя. Из хрустальных же деталей был исполнен иконостас. В 20-е годы прошлого столетия храм был разрушен. Но несколько лет назад на его месте была возведена новая церковь с единственным в мире хрустальным иконостасом.
Революция, конечно же, судьбу завода изменила кардинально. Все мальцовские предприятия в 1918 были национализированы. В первые годы советской власти большим спросом пользовалось простое оконное стекло — десятая часть его, производившегося в СССР в конце 20-х, выпускалось в Дятьково. Хрусталь стал востребован гораздо позже. По заказу Совета Министров СССР в 1952 году художником Евграфом Шуваловым был создан уникальный сервиз «Банкетный». И до сих пор кремлевские приемы самого высшего уровня сервируют дятьковским хрусталем.
Постепенно хрусталь стал входить в жизнь рядовых граждан СССР. И даже серийные сервизы, например, разработанные заслуженным художником России Иваном Мачневым наборы «Иван Калита», «Русский камень», «Пушка», «Охотничий», «Вращение», «Зеленый шум» и другие — сложно назвать ширпотребом. Популярный и доступный дятьковский хрусталь не уступал качеству по знаменитому чешскому. И постепенно приобретал международную известность. Например, люстрами их дятьковского хрусталя украшен дом правительства в Гаване. Такие же есть и в зале заседаний московского «Президент-отеля», и в бакинском «Музее ковра», и в «Олимпийском центре» в Ивакино. Выпускал завод также изделия из цветного стекла. Фонтан, созданный по эскизам заслуженного художника России Виктора Шевченко, стоит в фойе МХАТ.
– Тогда, в советские времена, мы работали с восьмью цветами, — вспоминает мастер- стеклодув Сергей Фролов.
Мастер-художник Игорь Ковалеров — потомственный выдувальщик. Этим ремеслом занимались и дед его, и отец. Сам Игорь Ковалеров пришел на завод в 1972 году.
– Стекло надо чувствовать, — говорит он. — понимать все нюансы. Бывает, какое-то изделие кажется сложным. Но наступает как бы озарение — и все идет нормально.
Мастер вспоминает работу над «Дрофой» — по заказу одноименного издательства.
– Смотрели на эскизы и думали: чего-то важного не хватает. И вдруг поняли: дело в ногах. Надо, чтобы птица бежала.
Другую птицу, изготовленную Игорем Васильевичем, «Хрустального Пеликана», вручает победителям конкурса «Учитель Года» президент России. Памятен Ковалерову и «Курский Соловей». И «Партизанская поляна» с березами и соснами — эта работа была представлена к конкурсу 65- летия Победы.
Валентин Симонов пришел на завод в феврале 1981 года.
– Мне нравилось здесь работать, — говорит Валентин Евгеньевич. — Коллектив был хороший, зарплата достойная, часто выплачивались премии. Очень толковый руководитель был Валерий Викторович Пронин. Работа, правда, ответственной была и довольно опасной. На мне, как на слесаре по работе с газовым оборудованием, лежало фактически обеспечение производственного процесса. С газом, вы понимаете, надо держаться особенно внимательно.
С тем, что называлось «соцкультбытом», на заводе тоже был порядок.
– Проработав несколько лет, можно было получить квартиру. Два больших дома в городе были полностью «хрустальными». Многие имели возможность вступить в жилищный кооператив. Был у нас дом культуры, дворец спорта. Команды: футбольная, волейбольная, баскетбольная.
В непростые для страны 90-е годы, проблемы на хрустальщиков обрушились не сразу. В сравнении с другими предприятиями, чувствовал себя довольно-таки сносно.
– Мы бывали должны за газ, за электричество, — вспоминает Валентин Симонов. — но зарплату получали. Ее если и задерживали, то не на очень большой срок. Потом долги вроде бы погасили. Потом опять трудности начались. В общем, накатывало как бы волнами.
В те времена хрусталь пользовался еще спросом. Однако тучи над заводом все же сгущались.
– Начались раздоры в совете директоров, — говорит Симонов. — Мы, конечно, не знали, что там, из-за чего. Но конфликты у них там были. Геннадия Петровича Торопина, который заводом руководил с советских еще времен, вроде бы обвинили в том, что довел завод до тяжелого состояния, вместо него избрали Городничего Юрия Станиславовича. Того через несколько лет тоже переизбрали.
Окончательного «заката» предприятия Симонов уже не застал. Он ушел на пенсию в 2009, отдав хрустальному заводу 28 лет.
– Сейчас там осталось, кажется, четыре человека, охраняют территорию. Вывозят металл, оборудование…
Светлана Бабаева начала трудиться на Дятьковском хрустальном в 1979 году. Какое-то время была секретарем комитета комсомола, а потом ушла работать в музей хрусталя — в то время он был заводским подразделением. Ныне музей — государственное автономное учреждение культуры. По словам Бабаевой, историю свою музей ведет со времен основания завода.
– Когда-то существовала «образцовая», где сохранялись образцы новых изделий в качестве стандартов — эталонов. Так годами и десятилетиями накапливались фонды. А инициатором создания собственно музея стал Дмитрий Полянский, член Политбюро. В 70-годы он посетил завод, ему показали «образцовую». «Что же, — сказал Полянский. — вы такую красоту от народа прячете». Вот и организовали музей с открытым доступом.
Сейчас в музее собрано около 12 тысяч экспонатов. В штате — 21 сотрудник. Ежегодно музей посещают 35 тысяч человек. Приезжают из соседних областей: Орловской, Смоленской, Калужской. Бывают гости из Москвы. Проводятся здесь тематические занятия: лекции по истории стекольного промысла и стеклянных изделий, и для детей («Веселые технологии» и прочие) и для взрослых, например, «Под звон хрустального бокала или трезвым о культуре пития». Рассказывают, как правильно и из каких бокалов надлежит употреблять тот или иной напиток.
Светлана Бабаева считает, что горькую участь предприятия предопределила рыночная конъюнктура.
–Стекольное производство всегда было не особенно прибыльным, зачастую даже убыточным, — говорит она. — даже во времена Мальцова хрустальный завод был скорее изысканной игрушкой в промышленной империи. Трудности начались с распадом Союза. Сурик — компонент, который и делает хрусталь хрусталем — завозился из Казахстана. Песок — из Харьковской области. Вопросы с сырьем, как я слышала, решались на уровне президентов государств. А самое главное — стал падать спрос на хрусталь. В советские времена иметь дома хрустальные изделия, сервизы было модным, престижным. И цены были, в общем-то, доступными. А сейчас стали предпочитать китайское дешевое литье, машинной штамповки. Продукция индивидуальной выработки с такими поделками по ценам конкурировать, конечно же, не может.
Дятьковский завод держался долго, что называется, до последнего. Уже закрылось братское предприятие в Гусь-Хрустальном — тоже, кстати, «осколок» мальцовских вотчин. Производство в Брянской области старались сохранить, помогала администрация.
– Здесь ведь необходим непрерывный цикл. Погасить печь означает ее уничтожить. Потом надо разбирать, строить новую, запускать. А мастерство стеклодувов? Его передают из рук в руки. Я знаю — из группы в десять человек лишь один мог овладеть этой профессией.
Да и не очень желают сейчас ею овладевать.
– Молодые ребята выдувальщиками стать не стремятся, — говорит мастер-художник Игорь Кавалеров. — Возле печи жарко, режет глаза. Непрерывный цикл, праздники — разве что Новый Год. Зарплата — мизер. Это раньше, в советскую пору, больше нас получали разве что на Бежицком стальзаводе. Теперь легче пятнадцать дней в Москве отбыть на вахте и больше получить.
Год от года заводу становилось все тяжелее.
– Брались кредиты в «Автобанке», под залог земельного участка, строений на основной производственной площадке, — рассказывает Светлана Бабаева. — И, в конце концов, все осталось в собственности банка.
Попытки оздоровить предприятие оказались тщетными. В апреле 2014 погасили последнюю печь.
– Конечно, для нас для всех, отдавших жизнь заводу, это настоящая трагедия. Я видела, как люди, присутствовавшие при этом, плакали. Наверное, символично, что тогда же скончался один из самых уважаемых на заводе и в городе людей. Юрий Яковлевич Кумыш. Он был специалистом по инструментам для обработки стекла — это диски с алмазным напылением на режущей поверхности. Ими наносятся на хрусталь узоры. Юрию Яковлевичу было уже семьдесят четыре, он давно мог бы уйти на пенсию, но не хотел оставить любимое дело. Когда завод готовился к закрытию, Юрий Яковлевич разбирал архивы, документацию. Весь день работал — а ночью умер от инфаркта.
Хрусталь прекрасен. Но он же и хрупок. Такой же оказалась и судьба завода.
В «Википедии» Дятьковский хрустальный назван градообразующим предприятием. Это верно. Дятьково образовалось, как город, действительно благодаря фабрике хрусталя. Но были там и другие производства. Но Электровакуумный завод (на нем работало даже больше народа, чем на хрустальном) почил в бозе давно и быстро. А вот мебельная отрасль существует и процветает. Крупнейшее ее предприятие «Катюша» возглавляет Сергей Авдеев. Он решил возродить хрустальное производство. Площадка, где строится сейчас печь — почти в самом центре города, прямо напротив музея. На том самом месте, где когда-то начиналась история дятьковского хрусталя. Сейчас ожидают поставки горелки из Италии — в этой стране традиции стекольного производства насчитывают века. Запуск намечен на август.
– Мы сохраним основной костяк рабочих, порядка ста пятидесяти человек — говорит генеральный директор вновь созданного предприятия ООО «ДХЗ-плюс» Игорь Иванин, один из ведущих управленцев команды Авдеева. — Это, прежде всего, выдувальщики и алмазчики, мастера с отточенными навыками, гарантирующими безупречность качества и высокохудожественный уровень изделий. Именно качество должно стать нашей самой сильной стороной. На прежнем заводе функционировала печь, суточный объем стекломассы которой составлял до шестнадцати тонн. А мы брали в среднем одну-две тонны, не больше. Мощное, энергоемкое оборудование работало чуть ли не вхолостую. Поэтому предприятие несло колоссальные затраты. Новый завод будет компактным, с оптимальным балансом энергоемкости и производительности.
– Сто пятьдесят человек — это не пять тысяч, — говорит Светлана Бабаева. — Но прекрасно уже то, что дятьковский хрусталь будут творить, что будет он радовать людей.
Это предприятие имеет бренд «Мальцов». Директор музея показала роскошно изданный каталог новых изделий. В нем перечислены и проиллюстрированы коллекции — сервизы «Невский», «Дворцовый», «Русская усадьба».
– Продукция элитная. Не всякому по карману. Времена, когда хрусталь являлся предметом широкого доступа, уходят.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
